В два часа ночи 14 августа 1943 г. в г. Солнечногорск (63 километра от Москвы по Октябрьской железной дороге) прибыл воинский эшелон с курсантами Черкасского и Свердловского пехотного училищ. Подавляющее большинство курсантов, как и я, были 1925 года рождения - совсем молодые ребята по 17-18 лет. Эшелон пришел из г.Свердловска и во второй половине дня 13 августа имел остановку на Московской окружной железной дороге, на пересечении с шоссе Энтузиастов, у Донгауэровки. Я узнал, что cтоянка будет часа 3-4 и отпросился домой. На втором номере трамвая быстро доехал до конечной остановки и минут через 10 пришел домой. Старый одноэтажный дом все так же стоял на месте, в саду разрослись яблони, вишни, кусты смородины, кругом росло много сорняков. Всё было закрыто, окна завешены, двери на замке. Я немного собрал спелых ягод смородины, и в это время меня окликнула соседка - Анна Федоровна Базарова:
- Лёня! Это ты!
Она стояла в дверях своего дома, и в глазах её выражалось удивление.
- Откуда ты? Заходи к нам. Ваших никого нет.
Я перелез через забор, поздоровался. Выглядела Анна Федоровна по-прежнему - маленькая, сухонькая старушка, с живыми глазами, очень подвижная. Угощая меня чаем с вареньем, она всё время говорила:
- Как ты изменился! Возмужал очень, трудно даже узнать. Я смотрела в окно и никак не могла понять, кто там хозяйничает. У вас в доме живет Изнаирский. Он один, работает, но сейчас никого нет. Изредка приезжает ваша тетя. Ну, а как у тебя? Что нового?
Наслаждаясь чаем, я коротко рассказал о себе, что был призван в армию в январе 1943 г, с марта по 1 августа учился в Черкасском пехотном училище. В связи с расформированием в армии института военных комиссаров всех курсантов без аттестации направили на фронт, куда и еду, но на какой фронт попаду - не знаю.
Время прошло очень быстро, я поблагодарил Анну Федоровну, распрощался, взглянул на дом, где я жил с 1934 года по июль 1941 г., вплоть до эвакуации, и зашагал обратно на трамвайную остановку.
Очень хорошо я помню первый день войны - 22 июня 1941 года. С утра ярко светило солнце, в саду цвели пионы, на огороде наливались огурцы и помидоры. С 12 лет я очень любил работать в огороде - копал грядки, сажал, поливал, полол, делал всё необходимое по дому, огороду, саду. В 1939 году вырастил помидоры по 700-800 грамм весом каждый, а в следующем - 1940-ом году, отец познакомил меня с главным агрономом Всесоюзной сельскохозяйственной выставки Спиридоновой. Отец рассказал ей о моих успехах, она меня похвалила и дала семена помидор, огурцов и других овощей. Отец меня очень поощрял, хвалил, сам любил заниматься в саду и огороде. Работал он перед войной горным инженером на строительстве Дворца Советов и за неделю до начала войны уехал на Алтай в командировку. Мама утром 22 июня поехала в Москву купить цыплят. Занимался я чем-то дома, неожиданно сестра прибежала и кричит:
- Война, война! Немцы напали! Молотов по радио говорил!
Включил приемник. Неслись бодрые марши, диктор повторил сообщение о нападении фашистской Германии. Я только окончил 8 классов, был воспитан в уверенности непобедимости и мощи Советской Армии и думал: "Немцам теперь крышка. Разве они могут завоевать Советский Союз!"
Меня рано интересовали политические события - войны в Китае, Абиссинии, аншлюс Австрии, гражданская война в Испании, начало Второй мировой войны. Отец очень следил за развитием всех предвоенных событий, часто говорил дома на эту тему. Впервые разговор о дате войны с Германией возник, как я помню, в середине мая, точно указывалось время начала войны - вторая половина июня, и даже число - 20-22 июня. О возможной войне с Германией говорили всюду: в очередях, знакомые при встрече. Потом были опубликованы три опровержения ТАСС, и каждый раз это укрепляло правдивость слухов. Слухи шли отовсюду, но, как обычно полагается, в них не очень верили, надеялись на лучшее, и тем неожиданнее было их подтверждение. Все знали о сосредоточении наших войск в Прибалтике, на западе - в Белоруссии и на Украине. Мой дядя Александр Сергеевич Казеев служил военным хирургом в армии с 1939 года на западе, троюродный брат Митропольский окончил военное училище и также служил офицером на западе.
Я был настроен очень оптимистично, мне очень хотелось поделиться новостью, я вышел на улицу и увидел нашего соседа - Александра Гурьевича Базарова. Он уже начал стариться: на его красном лице росли седые усы, волосы также были седые. Преподавал он нам в школе черчение и рисование. Ребята окрестили его "моржом" и, надо сказать, очень метко по внешнему виду. Он был добрым человеком и никогда не наказывал провинившихся.
- Вы слышали новость? Немцы напали сегодня в 4 часа на нас! Вот будет интересно, как их взгреют!
Он посмотрел на меня внимательно и сказал:
- Поменьше бы такого "интереса" в нашей жизни!
Я, конечно, не мог понять всю правоту его ответа, но в будущем часто вспоминал и запомнил эти слова на всю жизнь.
В мае 1941 г. я окончил 8 классов. Очень любил географию, историю, литературу. На Кузнецком мосту я купил географическую карту Европейской части нашей страны в масштабе 1 : 2000000 (в одном сантиметре 20 км). Карта висела на стене от пола до потолка. С помощью булавок и тесьмы я начал отмечать линию фронта. Велико же было моё удивление, когда спустя 10 дней я отметил на карте сдачу Минска и выход немцев к Днепру! Как же так, за несколько дней потерять всю Белоруссию! Где же наша авиация? Где танки, пушки, армии и дивизии, механизированные и десантные части? В голове был полный ералаш. Оказывается, немцы сильнее нас - это невероятно! Но тем не менее объяснить это неожиданным нападением невозможно. Да никто и объяснять не пытался, все жадно слушали радио и читали газеты. Рядом с нами, как и во всей Москве, формировались отряды народного ополчения. Шли слухи о шпионах, которых ловили на каждой улице, а потом отпускали, проверив документы. Магазины торговали по-прежнему, но через неделю - 1 июля, на рассвете завыли гудки заводов, паровозов, сирены воздушной тревоги. Низко над землей пронеслись истребители, где-то близко били зенитные батареи. Утром узнали, что были учения по отражению воздушного нападения противника.
В этот же день я отрыл щель, перекрыл её бревнами, засыпал сверху землей. В щели сделал из земли скамейки длиной метра по два. Для нашей семьи было вполне просторно.
Ровно через месяц после начала войны, 22 июля в 22.00 все небо над Москвой осветилось прожекторами, залпами били зенитные батареи, кругом всё дрожало от выстрелов, было тревожно и страшно. В первый же налет от нас убежал пес, оборвав цепочку, за которую он был привязан к будке. Больше мы его не видели. До утра били зенитные батареи, в перекрестьях лучей прожекторов метались немецкие самолеты, изредка глухо рвались вдалеке бомбы. Регулярно, каждый вечер, ровно в 22.00 начинался налёт. Особенно сильный налёт был в ночь с 27 на 28 июля. В нашем районе на Кусковский химзавод были сброшены бомбы, но упали они в пруд и вреда не причинили. В тот же налёт бомба попала в щель, где находилась семья, проживавшая в домике рядом с нефтехранилищем. Ни домик, ни нефтехранилище не пострадали. В этот налет в Москве было разбито три рынка. В перекрестье прожекторов часто попадали немецкие бомбовозы, их сбивали, но налеты каждую ночь продолжались.
Отец приехал из командировки 19 июля, строительство Дворца Советов было законсервировано, все работавшие на нем были рассчитаны. Отец устроился на работу в 29 особый строительно-монтажный трест, и в конце июля мы всей семьей выехали в г. Пермь (тогда - г. Молотов), областной поселок Закамск, по месту работы отца. Там я закончил девятый класс, из 10 класса в январе 1943 года был призван в ряды Советской Армии.
Все это я вспомнил, когда ехал обратно на трамвае к Донгауэровке. Эшелон стоял на прежнем месте, и как только я залез в теплушку, поезд тронулся. В вагоне нас было человек тридцать, и все гадали: на какой фронт мы попадем. Как только выехали на Октябрьскую железную дорогу, стало ясно: на Западный фронт. И вот остановка - станция Подсолнечная, г. Солнечногорск. Команда: "Со всеми вещами на построение!" Быстро каждый собрал свои нехитрые вещи, вылез из вагонов на землю. Стояла темная ночь, тучи закрыли небо, всюду беготня, тревожное настроение. Пока строились, эшелон отошел. Колонной вышли на шоссе и прошли через город. Везде было тихо, тихо. Только шум движения множества ног по асфальту нарушал тишину ночи. Вокруг неясно отсвечивали бледными туманными очертаниями белые здания, утопающие в черном сумраке садов и деревьев. Серая лента асфальта вела нас от Москвы к Ленинграду. Скоро прошли мимо большого озера и сразу свернули к зданию - дому отдыха. Здесь расположились спать, кто где мог устроиться, прямо на полу комнат и террас.
Прохладный ветерок на рассвете разбудил меня. Поднималось солнце, и его лучи искрились в капельках росы, на зелени листьев деревьев и кустарника, кругом обступивших дом. Над озером стлался туман, он клубился и быстро исчезал в лучах солнца. К дому подступал смешанный лес. Солнечные лучи серебрили лучи и иглы деревьев, отражались и преломлялись в капельках росы. Во дворе я умылся холодной водой и поспешил на построение.
Раздалась команда: "Смирно!".
К строю подошел генерал-майор Дубовой 1 : высокого роста, с энергичным выражением лица. Поздоровался. Дружно ответили:
- Здравия желаем, товарищ генерал!
И кто-то один добавил:
- Майор!
Выступал генерал свободно, говорил с пафосом и кратко:
- Вы приехали на формирование 7 механизированного корпуса. Я - командир корпуса. Почетная историческая задача выпала на вас - освободить Родину от немецко-фашистских захватчиков! Этим вы прославитесь в веках!
В конце выступления генерал сказал, что нужно не только учиться воевать, но и организовать хозяйственные службы. Вызывали сапожников, портных, парикмахеров, музыкантов. Рядом со мной стоял Горштейн. Он сказал мне:
- Я умею играть на кларнет-а-пистоне. Как ты думаешь, меня возьмут в оркестр?
Я подтолкнул его:
- Давай быстрее выходи!
Среднего роста, худощавый, смуглый от загара, черноволосый, он вышел вперед и стал музыкантом корпусного оркестра. Строй распустили, и, как обычно, началась суета, потом завтрак и снова построение.
Нас повели, теперь уже не курсантов, а солдат, по шоссе. На 67 километре от Москвы свернули с шоссе вправо в лес. За лесом на бугре стояла деревня. Во дворе большого дома остановились и расположились где кто как мог. Стоял жаркий августовский день. Было душно в преддверии грозы. Снова команда, снова построились, и к нам подошел старший лейтенант, чуть выше среднего роста, худощавый, с серыми пронзительными глазами, черноволосый, в фуражке.
- Кто минометчики?
Подняли руки человек 25.
- Выйти из строя!
Вместе со всеми вышел и я. Так я стал минометчиком и попал в минометный батальон 63 механизированной бригады. Командир батальона - старший лейтенант Розум 2 разбил нас по ротам. Я попал во вторую роту. Командир роты младший лейтенант Топчий 3 , молодой, на год старше нас, черноволосый, невысокий, только недавно окончил училище. Он не производил на нас впечатление уверенного, знающего командира, в его поведении чувствовалась неуверенность в себе, в своих силах и отсюда проистекала боязнь: "Как бы чего не вышло!" Обычно, объясняя что-либо, он говорил в конце: "Поняли? Ничего вы не поняли!"
Прямо в чаще ельника расположились на "квартиры". Кругом был лес, вперемежку с полями, болотами, да редкие деревни. Никаких отличительных признаков. Под елями стоял сооруженный наспех из лапника шалаш, в нем телефонный аппарат, катушки, и сидел дежурный телефонист, молодой светловолосый паренек. Надо было обживать, осваивать новое местожительство! До самого конца войны - сентября 1945 года - кров у меня был под небом, и в первый раз пришлось заняться его оборудованием в ельнике, в пяти километрaх от Солнечногорска!
Построили шалаши - времянки, переспали ночь, и занялись строительством капитальных землянок, с расчетом зимовки.
В глинистой почве копали котлован, размером 8 х 5 м, глубиной в 1 м. Такой же в один метр глубины и ширины выкопали проход. В середине прохода поставили три столба, связали их перекладиной, на которую опиралась наклонная обрешетка из ельника. Сверху обрешетку перекрыли ветками елей и засыпали землей. Эта работа отняла 4-5 дней и была закончена в свободное от занятий время. Каждая такая землянка вмещала 50 человек. Спали не раздеваясь на еловом лапнике, тесно прижавшись один к другому.
Через неделю нам выдали оружие. Я получил винтовку, противогаз. В расчете я был подносчиком мин, поэтому мне выдали два лотка на 6 мин, общим весом 32 кг. Подъем был в 5.00, занятия с 8 до 14 часов. После обеда еще занятия с 16 до 19 часов. Всего занимались каждый день по 9 часов.
Сначала было трудно, но потом привык к занятиям, лагерю, лагерной жизни. Весь рядовой состав бригады и минометного батальона в основном был укомплектован курсантами Черкасского, Ташкентского, Свердловского пехотных училищ - молодыми ребятами 1925 года рождения. Здесь был собран лучший призывной контингент, без 2 минут офицеры. В 1942-1943 годах училища выпускали офицеров за 6 месяцев обучения, а почти все мы прошли 5-8 месячную подготовку в училищах. Неудивительно, что бригада в рекордно короткий срок, за 1 месяц, была подготовлена на "отлично".
В августе и сентябре стояла жара. Солнце сильно припекало. Занятия и весь уклад лагерной жизни очень выматывал. Кормили, по сравнению с нормами пехотного училища, где выдавали в завтрак сливочное масло - 20 г, сахар, кашу с мясом, на обед - суп с мясом или рыбой, крайне не важно - в завтрак каша, на обед - борщ и опять каша и в ужин также каша. Когда выросла на колхозных полях картошка, часто уходили всем расчётом в лес после обеда, занимали "оборону", разжигали костер, по-пластунски ползли в поле, копали картошку, пекли её на костре и с большим аппетитом ели. Как ни преследовалось это командованием, но свыше 100 гектаров картофеля в районе расположения бригады было выкопано безвозмездно солдатами и сержантами.
Наводчиком - первым номером в расчете - был Хакимов, небольшого роста, черноволосый, смуглый, с тонкими чертами восточного лица, с черными глазами. Он своим проворством и хваткой напоминал ящерицу в момент опасности. С необычайной быстротой за 14-17 секунд он первый из всей роты, шести расчетов, приводил миномет к бою и очень переживал, если кто-либо его обгонял.
Вторым номером - заряжающим - работал Красильников 4 , среднего роста, тонкий, с девичьими чертами лица, карими глазами и каштановыми, белесыми от солнца волосами. Он не уступал в проворстве Хакимову, хотя по внешности был полной противоположностью ему.
Грудинин 5 , лет 35, выглядел среди нас очень солидным. Он был третьим номером расчета.
Сержантский состав прибыл из Гороховских лагерей. В основном 23-24 года рождения. Моим командиром расчета был младший сержант Свиридов. Сержанты - командиры расчетов, хотя и учились вместе, но жили между собою недружно.
Командовал взводом младший лейтенант Глебов 6 .
5 сентября 1943 г. от имени Верховного Совета СССР командир 7 механизированного корпуса генерал-майор Дубовой вручил бригаде боевое Красное Знамя. Впервые вся бригада, за исключением наряда, была выстроена в форме подковы на большой опушке леса. В состав бригады входили: 84-й отдельный танковый полк (50 танков Т-34), три мотострелковых батальона, по 760 человек в каждом, артиллерийский дивизион (12 шт. 76 мм пушек), зенитно-пулеметная рота, разведрота, минометный батальон в составе двух рот 82 мм минометов (12 шт.) и одной роты 120 мм минометов (6 шт.) Всего в минометном батальоне было 204 человека и 12 автомашин.
Перед построившимися в каре подразделениями командир бригады подполковник Жуков 7 Андрей Васильевич, представительный, полный, лет под 50, склонился перед знаменем и поцеловал край полотнища. Знаменосец с двумя ассистентами встали на правый край построения. Выступали солдаты, сержанты, офицеры, клялись не уронить чести боевого знамени, защищать свое боевое знамя до последнего дыхания. Для многих из присутствующих на церемонии вручения знамени эти слова оказались пророческими и меньше, чем через полгода, большинство стоящих в строю сложило голову в боях или было ранено. Ярко светило солнце, стояла жара настоящего лета и ничто не говорило о боях, смерти и страданиях, но у всех посерьезнели лица, каждый чувствовал, что скоро предстоят испытания. Но какие они будут? Где?
После этого по-батальонно вся бригада прошла мимо командования. Печатая шаг, по 12 в ряд, минометный батальон прошел строем каре и занял в смотре первое место.
Учёба шла днем и ночью. Подавались команды, миномет приводился в боевое положение, но все это носило характер игры в войну. Отрабатывалась быстрота. По команде "К бою!" миномет в боевое положение собирался за 18 секунд. На занятиях по тактической подготовке бойцы цепью, держа равнение на правофлангового, учились как на параде, ходить в атаку. Стреляли отлично. Во всем сказывалась выучка пехотных училищ. В учебе и лагерной жизни тон задавали курсанты - простые солдаты. Товарищеской спайкой и дружбой отличалась рота 120 мм минометов - это чувствовалось по манере себя держать, гордости за свои минометы, за то, что к каждому расчету была прикреплена автомашина. В ротах 82 мм минометов машина подавалась на взвод, но, как правило, она использовалась на подвозке боеприпасов.
Боевые тревоги, учения днем и ночью сменялись одно за другим и закончились 27 сентября корпусным учением. В этот день я заступил в гарнизонный караул. Вечером было облачно, глухо шумел лес. Ночью разразилась ужасная буря. Ливень обрушился на землю. Порывы ветра валили деревья, землянки, ружейные парки, столбы телефонной связи. Небо прочерчивали молнии, потоки воды затопили землянки и все, что только можно было залить. А утром тихо, солнечно, слегка морозит. Все вернулись с учений и тут обнаружили, что в роте тяжелых минометов пропали два карабина. Чрезвычайное происшествие! Как их ни искали, найти смогли только перед отъездом.
Дежурный по батальону старший лейтенант Черкесов был разжалован в рядовые. Только много времени спустя я узнал, что он повздорил с одним своим "приятелем", и тот, воспользовавшись бурей, стащил два карабина и засунул их в бурелом.
И снова стройка. Восстанавливали все, что было сломано бурей. Чувствовалось приближение осени, ночами в землянках стало холоднее, по утрам выпадал иней. Желтели листья, были убраны поля.
Хороши леса подмосковной осенью! Всеми красками играет природа: от рубиново-желтой до черной, фиолетовой.
В конце месяца занятия проводились менее напряженно, чувствовалось, что скоро мы покинем эти места.
1 ДУБОВОЙ Иван Васильевич, первый командир 7-го мк
2 РОЗУМ Петр Матвеевич, 1915 гр, уроженец г. Носовка-2 Черниговской обл. Призван в Красную Армию в 1937 году Носовским РВК. На фронте с 18.07.1941 по август 1945, ранения: три легких и одно тяжелое. С момента формирования 7-го мк командир минометного батальона 63-й мбр, гвардии ст. лейтенант, капитан, майор. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени и Красного Знамени
В 1985 году награжден орденом Отечественной войны I степени в честь 40-летия Победы.
3 ТОПЧИЙ Константин Афанасьевич, 1922 гр, уроженец х. Семешко Талалаевского р-на Сумской обл. Призван в Красную Армию Сталиногорским ГВК г. Сталиногорск Московской обл. 27.01.1942 и направлен в Ленинградское пехотное училище, которое окончил младшим лейтенантом 31.07.1942. Воевал под Сталинградом заместителем командира минометной роты, трижды ранен. В августе 1943 командир минроты 63 мбр, тяжело ранен 14.10.1943 после переправы на правый берег Днепра.
Награжден орденом Красной Звезды за бои под Сталинградом.
В 1985 году награжден орденом Отечественной войны I степени в честь 40-летия Победы.
4 КРАСИЛЬНИКОВ Михаил Анфимович, 1915 гр, уроженец г. Лысьва Пермской обл. Рядовой, минометчик минометного батальона 63-й мбр. Погиб 12.12.1943, был похоронен в д. Богдановка Кировоградской обл.
5 ГРУДИНИН Александр Иванович, 1912 гр., уроженец г. Чита. Призван в Красную армию Читинским ГВК. Минометчик минометного батальона 63-й мбр., рядовой. Погиб 15.10.1843, был похоронен в с. Саксагань Днепропетровкой обл.
В Донсении о безвозвратных потерях 63-й мбр ошибка в фамилии - Грудинкин, а в графе родственников - жена Грудинина Александра Мироновна, пос. Песчанка Читинской обл.
6 ГЛЕБОВ Михаил Федорович, 1923 гр., уроженец Черепановского р-на Новосибирской обл. Призван Черепановским РВК. Командир взвода минометного батальона 63-й мбр., младший лейтенант. Пропал без вести 8.01.1944 у с. Грузское вблизи г. Кировограда.
7 ЖУКОВ Андрей Васильевич, первый командир 63-й мбр, в бою 23.04.45 тяжело ранен.
Вернуться Следующая глава